Д. Потапенко

— Основная проблема в торговле с Западом состоит не в ослаблении рубля, а в том, что мы не соответствуем их стандартам. В Германии, условно говоря, огурец стандартизируется по количеству пупырышек и длине. Внимание, вопрос: кто из нас готов под эти стандарты лечь? Мы можем сколько угодно рассказывать, какая у нас экологически чистая земля, но это, опять же, окажется враньем. Наши промышленные предприятия сливают и сжигают всякую дрянь, поэтому говорить, что мы выращиваем экологически чистые огурцы, пусть и в 50 километрах от завода, — вранье.

Д. Потапенко

— В этом вопросе важно определиться с понятиями. Когда мы говорим, что у нас есть отечественная картошка, мы забываем, что посевной материал на 90 процентов голландский. В каждом отечественном продукте от 20 процентов импортной составляющей.

Безусловно, появились симулякры продуктов. Яркий пример: сыры, которые на самом деле не сыры. Если привезти сейчас в Россию импортный продукт, наши сыры бы и рядом не стояли — ну не умеем мы их делать. Надо это признать, так будет честнее, чем говорить, мол, посмотрите, мы сделали сыр.

Чтобы бегать на Олимпиаде, надо тренироваться. Надо вытаскивать сюда мастеров, оборудование, и только после этого через 10 лет мы начнем делать что-то похожее на сыр. Китайцы — хороший пример. Мы в 90-е были такими же дебилами, как и они, только они это признали. Сейчас все изменилось: приезжаешь на выставку, стоит Mercedes, а вокруг него 50 китайских клонов. В России есть хоть один аналог Mercedes? У нас полностью исчезли группы товаров, вместо них появилось какое-то гуано, которое условно можно назвать отечественным.

 

Д. Потапенко

— Торговать с ними можно, мы оттуда завозим колокольчики, бубенчики и прочую ерунду. Можно ли туда отправлять товар? Скорее всего, нет. Я всегда привожу два примера для понимания философии китайцев. Первый: Китай почти никогда не вел завоевательных войн, но почти всегда ассимилировал победителей. Второй: в китайском языке нет слова «нет». Оно звучит как «не да» (это очень важно, когда вы будете вести переговоры с китайцем). В течение двух дней вы общаетесь, пьете чай, а самые важные вопросы решаются в последние 15 минут — обычная ситуация, потому что китайцы живут исходя из дзена. Они не стремятся обмануть. — Вот пример из моего опыта: я купил у китайцев полтора вагона стержней, 90 процентов из них не писали. Когда я приехал разбираться, они меня просто не понимали: «Ты получил стержни? — Да, но они не пишут. — А где в контракте написано, что должны писать?» И теперь, когда мы заказываем в Китае крючки для колбасы, то пишем контракт на 350 листов. Каждое правило, которое не подкреплено контрактом, они трактуют в свою пользу, зарабатывая на этом деньги.

 

Д. Потапенко

— Поведение властей в отношении ларьков очень правильное с точки зрения нормального «ахошника» (начальника административно-хозяйственного отделения, — прим.), которого поставили во главе города. Раньше в Москве была 31 тысяча предприятий розничной торговли, стационарных — 18 тысяч, нестационарных — 13. Это 30 тысяч балбесов вроде нас, которые постоянно что-то требуют: дайте место, дайте электричество, убирайте улицы. А начальнику АХО это надо?

— Поэтому сейчас нестационарных осталось три тысячи. Высвободилось 20 тысяч человек, которых надо пристроить. Их лучше поставить на биржу труда и держать за причинное место тем, что выдавать или не выдавать им пособие. Когда люди говорят, что ларьки сносят в угоду какого-то другого бизнеса, они не понимают логику АХО. Сейчас самый идеальный бизнес для такого начальника — это кладбище. Поэтому власти делают механистически все правильно, а мы, предприниматели, попадаем под этот каток.

Страница 32 из 32